Молитва китов, чтобы мы их не убивали

Евгений Евтушенко

Моржи всей генетической памятью знают, что самый страшный и коварный зверь – это человек. Услышав предупредительный тревожный рык одного из своих часовых, моржи, колыхая мощными телесами, поползли к спасительной воде. Там они были подвижней, чем на суше, наказывающей их притяжением.
Но в воде, когда они почувствовали себя защищеннее, страх сменился любопытством, и над волнами закачались головы моржей с карими, искрящимися глазами. У меня было такое чувство, как будто машина времени волшебно перенесла меня к самому началу мира.
А потом я с горечью вспомнил, как в 1963 году я ходил в Баренцевом море на зверобойной шхуне,  кто-то поставил на палубе магнитофон с песней  знаменитого  тогда итальянского вундеркинда Робертино Лоретти «Санта Лючия». Эта сладкая песня  нравилась обитателям соленой океанской воды, и немедленно около борта выглянула голова нерпы с женскими восторженно-любопытными глазами.
Кто-то мне сунул в руки карабин, закричал: «Стреляй!» И то, что только что было живым, переживающим, светящимся, всплыло потерявшим жизнь мертвым телом, окрашивая воду вокруг себя кровью. Шхуна продолжала дальше путь, не останавливаясь. «Первую добычу не берем!» – ответил мне капитан на мой вопросительный взгляд.
А потом у меня был другой случай, когда я убил влет одного из летевших над Вилюем гусей, и он, словно совершая Божье наказание, упал в нашу лодку, прямо мне в руки.
Но это было только начало наказания, ибо второй гусь целый день кружил над нашей лодкой, где лежал его убитый брат, и кричал, как будто своим криком мог воскресить убитого.
 С той поры я практически бросил охоту. А ведь я никогда не убил ни одного человека. Что же испытывают те, кто убивает людей? Почему они тогда не бросят навсегда охоту на людей – войну?
    Жестокость к животным – это тренинг жестокости к людям. Вспомните хотя бы испанского инфанта Филиппа из книги Шарля де Костера «Тиль Уленшпигель», который сажал живых кошек внутрь клавесина. На каждой клавише была иголка, и при нажатии кошки жалобно мяукали. Чем закончились подобные «шалости» инфанта? Кострами инквизиции, где он поджаривал уже не собственную обезьяну, а еретиков.
Советские газеты постоянно критиковали США за пропаганду насилия и жестокости. Американские газеты критиковали СССР за попирание прав человека – то есть практически за жестокость в области духа.
 Но вот вам Берингов пролив, разделяющий две наши страны, где и по ту, и по другую сторону одинаково много жестокостей по отношению к животным. Избиение дубинами детенышей нерп, когда вылезающие из орбит глаза кричаще прилипают к фартуку убийц. Убийство собак ради меха, на шапки, когда животных обдирают полуживыми, ибо убийцы считают, что мех так лучше сохраняется. Расстрелы с вертолетов диких оленей, когда убегающие беременные оленихи в ужасе, отстреливаются плодом, исторгая их из чрева, чтобы легче было бежать.
Отношение к прирученным оленям, как к свиньям, обреченным на убой. Лов рыбы сетями с зауженными ячейками. Продолжающееся, несмотря  ни на какие «общественные кампании», уничтожение китов.
Может быть, киты устраивают массовые самоубийства для того, чтобы в людях, наконец, проснулась совесть?
Послушайте экологический джаз Поля Винтера, когда он микширует со своей музыкой песни китов, похожие на молитвы, чтобы мы их не убивали.